На улице идет снег.
На голове прекрасные кудряшки.
В колонках голосит There For Tomorrow.
Настроение не портили, но оно сравнимо с говнецом.
Собака совсем себя плохо чувствует. Сижу с ним на одной подстилке. Он тихо постанывает, а я почесываю его за ухом. Писать одной рукой трудно и неудобно, а зачем? Допишу эту очередную х*иту и верну свое внимание больному.
Десять лет он отвоёвывал территорию Северного района, зарабатывая шрамы в схватках, а теперь... Прыгая на трех лапах, он печальным взглядом осматривается, что бы не встретиться с другими собаками. Только оставаясь наедине, он решается предложить мне палочку для игры, но я больше не принимаю её. Уже играли. Он побежал, прыгнул, упал... скулил и не мог встать, а я могла бегать вокруг него, не решаясь поднять его с травы. Боялась сделать ему еще больней.
С*ка. Они хотят отрезать ему лапу. Так будет лучше, но я не могу позволить этого. Она не умерла, он может опираться на неё, он чувствует её... она просто сдулась.
Возвращаюсь к нему
На голове прекрасные кудряшки.
В колонках голосит There For Tomorrow.
Настроение не портили, но оно сравнимо с говнецом.
Собака совсем себя плохо чувствует. Сижу с ним на одной подстилке. Он тихо постанывает, а я почесываю его за ухом. Писать одной рукой трудно и неудобно, а зачем? Допишу эту очередную х*иту и верну свое внимание больному.
Десять лет он отвоёвывал территорию Северного района, зарабатывая шрамы в схватках, а теперь... Прыгая на трех лапах, он печальным взглядом осматривается, что бы не встретиться с другими собаками. Только оставаясь наедине, он решается предложить мне палочку для игры, но я больше не принимаю её. Уже играли. Он побежал, прыгнул, упал... скулил и не мог встать, а я могла бегать вокруг него, не решаясь поднять его с травы. Боялась сделать ему еще больней.
С*ка. Они хотят отрезать ему лапу. Так будет лучше, но я не могу позволить этого. Она не умерла, он может опираться на неё, он чувствует её... она просто сдулась.
Возвращаюсь к нему
-
-
16.01.2011 в 21:07